Легенда об озере Конго-Тонго - Артём Бестер
– Я ее боюсь, – прошептал Роланд, прильнув к Бойлу.
– А ты не бойся. Она тут одна. Я постоянно буду рядом и к тебе ее не подпущу, а знать об озере нам нужно как можно больше, – также шепотом ответил старик, и добавил, обращаясь к старухе: – Мы согласны.
– Ну тогда ступай, только возьми ветку из костра, а то ты в темноте не разберешься.
Бойл подошел к огню и взял небольшую ветку. Огонь на ней едва теплился, но света оказалось достаточно, чтобы осветить дорогу.
– Да, и прихвати на обратном пути глиняный кувшин. Он у входа справа стоит, – напутствовала старуха.
Хибара Мойры стояла в тридцати шагах от костра и представляла из себя сарай, сколоченный из грубой доски, с крыльцом в три ступени. Двери на сарае не было.
– А откуда здесь доски? – спросил Роланд, когда они подошли к хибаре.
– Да кто ж его знает. Мне вот интересно, откуда у нее растения, которые она кидает в костер, ведь вокруг ни травинки до самого оазиса Протея, – ответил Бойл, поднимаясь по скрипучим, как голос Мойры, ступеням.
Войдя в жилище, он ничуть не удивился, не обнаружив внутри ничего кроме большого соломенного матраса. Ни столов, ни стульев, ни полок – голые стены и большой серый матрас. Сориентировавшись старик сунул горящую ветку в кувшин.
– Это очень и очень странно, – озвучил он пришедшую в голову мысль и помог Роланду спуститься на матрас.
– Что странно?
– В том-то и дело, что все. Ты видел на дворе у Протея большой, с человеческий рост, котел стоящий у сарая?
– У сарая не было никакого котла, – уверенно ответил Роланд.
– Вот и я говорю, не было. Но я его видел. Как такое возможно?
Роланд лишь пожал плечами.
– А эта старуха? Откуда у нее сарай, растения, матрас, откуда тут это? Да и как она тут живет без еды?
– Дедушка, ты меня пугаешь,
«Да я и сам боюсь», – подумал Бойл, а в слух сказал: – Ты давай, не думай ни о чем и ложись спать. А я все выясню и утром тебе расскажу.
– Уложил? – спросила старуха, как только старик вернулся к костру.
– Уложил. Только боюсь уснет он не скоро, – ответил Бойл, поставив кувшин и присаживаясь к огню. Ночь в пустыне выдалась прохладной.
– Он уже спит.
– С чего ты взяла?
– Матрас набит сон-травой, иначе я вовсе не могу заснуть.
«Может, это и к лучшему», – подумал Бойл, а вслух спросил:
– Какое задание я должен выполнить?
– Я очень стара и мне тяжело работать. Видишь это растение? – Мойра двинула посохом и слегка коснулась лежащей перед ней кучи веток неизвестного Бойлу растения, которое он по ошибке принял за коралл. – Оно называется сотолия и растет у входа в пещеру. Сходи и набери сколько сможешь.
Старик, ожидавший подвоха, облегченно вздохнул, но вспомнив об обещании, данном Роланду, не отходить от старухи ни на шаг, сказал:
– Хорошо, я соберу для тебя растения, но ты пойдешь со мной. Я обещал мальчику, что буду рядом с тобой.
– Вот ведь старый пень, думаешь, я что-нибудь сделаю с мальцом? – проворчала Мойра. – Что, например, съем?
Бойл пожал плечами.
– Я обещал, – упрямо повторил он, давая понять, что вопрос не обсуждается.
– Эх-хе-хе, – только и произнесла старуха и медленно встала.
И вновь Бойл услышал, как трутся друг о друга старые кости, а еще ему показалось, он слышит скрип натянувшейся кожи.
– Пойдем, что ли, – проворчала Мойра и неспешно зашагала к чернеющей под лучами Ночного Светила горе.
Пещера оказалась просторной каменной залой с гладкими стенами. Ночное светило, недавно взошедшее над горизонтом, освещало её от входа до самой дальней стены. Дно пещеры, как и рассказывал Протей, покрывала мутная вода отдающая желтизной. Вдоль берега то тут, то там, виднелись небольшие кусты сотолии.
– Это и есть Конго-Тонго? – спросил разочарованно Бойл, окинув взглядом озерцо.
– Сначала трава, а потом рассказы, – напомнила об уговоре Мойра.
Пока старик добывал сотолию, старуха спустилась к озерцу и зачерпнула в кувшин воды.
Сбор растений был занятием несложным (корешки у сотолии оказались тонкими и хрупкими), и не занял много времени. Наощупь растение оказалось твердыми и немного шершавым. Надергав полсотни кустов Бойл собрал их в кучу, взвалил на плечи и в сопровождении Моры отнес к костру.
– Вот спасибо, удружил, – сказала старуха, садясь на место. Выбрав из кучи принесенных растений одно, она отломила веточку, сунула в рот и принялась неспешно жевать. – Обожаю их, пока свежие.
Бойл, не ожидавший такого поворота событий, брезгливо поморщился.
– Что, морду воротишь? – сглотнув спросила старуха, взяла кувшин и сделала несколько глотков. – А ты думал, я святым духом питаюсь?
– Разве такую воду можно пить?
– Можно, но только мне. Простой смертный от нее неделю животом мучиться будет, как, впрочем, и от сотолии. Вот смотри.
Старуха взяла кувшин и плеснула в костер. Пламя, резко взвившись, выплюнуло черное кольцо дыма в ночное небо.
– Ого, – отшатнулся от жара Бойл.
– Вот-вот, – ухмыльнулась Мойра. – Свою часть уговора ты выполнил. Дело за мной, но прежде чем рассказать о Конго-Тонго, я поведаю тебе свою историю. Возможно, этого будет достаточно, чтобы вы с мальчишкой убрались отсюда подобру-поздорову. Согласен?
– У меня есть выбор? – развел руками старик.
– Ну тогда слушай, – Мойра откинулась чуть назад, приосанившись, если про скелет, обтянутый кожей, можно такое сказать, и начала рассказ. – Случилось это почти семьсот лет назад. Я тогда была совсем молодой девушкой…
– Семьсот лет? – вскрикнул Бойл, не в силах сдержать удивление. – Не может быть!
Старуха презрительно взглянула на него, дав понять, что не собирается вступать в дискуссию, и он поспешил замолчать.
– Так вот, – продолжила Мойра, – В те времена почти все знали легенду о Конго-Тонго, но желающих просить что-то у озера было немного, потому как люди знали: обратного пути оттуда нет. Поговаривали, что лишь каждому тысячному под силу пройти испытания, поджидающие в пещере. А еще говорили, что озеро своенравно и желания человека исполняет на свой манер. Страждущего свободы превращает в птицу. Желающего увидеть дальние страны в звезду на небе, а желающих счастья в безумцев.
Мне тогда исполнилось четырнадцать лет или около того. В тот год в наши края пришла серая лихорадка. В моей деревне умерли почти все. В живых осталось два десятка человек. Болезнь забрала всю мою семью: мать, отца, старших сестер и младшего брата. Это было ужасное зрелище, то, как они умирали. Они расчесывали тела до мяса и буквально истлевали заживо. Это было ужасно…
Мойра замолчала, потянулась к кувшину и сделала несколько глотков.
– Тогда-то я и решила пойти к Конго-Тонго и попросить вечной жизни, – старуха усмехнулась, но её улыбка больше напоминала оскал хищника. – Маленькая четырнадцатилетняя дурочка. Я не буду рассказывать о путешествии к озеру. Не буду говорить, каких усилий стоило преодолеть пещеру. Испытания, поджидающие в пещере, зависят только от тебя самого. Лучше я расскажу, что получила взамен. Как только я выпила воды из озера, то сразу уснула и увидела страшный сон. Мне приснился вход в пещеру и хибара, стоящая неподалеку. Во сне я видела стебли сотолии и грязную жёлтую воду. Видела себя, сидящей у ночного костра и жующей стебли. Видела и понимала, что это единственная пища, которую смогу есть после пробуждения, поскольку буду навечно прикована к пещере. Утром я проснулась в хибаре. Вместе с ней появилась и желтая лужа, и стебли сотолии. С тех пор я сижу у этой пещеры и единственным моим развлечением являются сны, в которых я вижу судьбы тех чьи желания исполнило Конго-Тонго.
Старуха вновь замолчала и на этот раз надолго.
«Когда она молчит, от трупа ее почти не отличить», – подумал Бойл, а в слух спросил: – И ты никогда не пыталась уйти от пещеры? Вдруг это наваждение?
– Наваждение? – горько оскалилась Мойра. – Тогда хлебни из кувшина! Нет, старик, это не наваждение. Конечно, я пробовала. В молодости несколько раз я пыталась уйти и каждый раз
